Первого сентября Болат МОЛТАНОВ с супругой Жанар (на снимке), собирались вести дочку в первый класс. А за десять дней до этого к ним съезжались родственники - отметить предстоящее радостное событие. И настроение Болата было отличное: он ведь готовился встречать гостей, к тому же находясь в законном отпуске.

Но в тот августовский день его с самого утра вызвали на работу - в област­ную прокуратуру. Вернулся к обеду и продолжил заниматься гостями. А вечером около 21.00 его опять вызвали к начальству. Но уже через полчаса после отъезда Болат позвонил жене: мол, скоро буду дома, только в одно место надо заехать.

Но в родных стенах Болат так и не появился. Всю ночь его телефон был отключен, а утром 22 августа 2010 года тело начальника отдела по надзору за законностью уголовного процесса прокуратуры Алматинской области Молтанова нашел сельский житель на краю свекольного поля километрах в двадцати от Талдыкоргана - рядом с проселочной дорогой между аулами Жетысу и Жендык. Выстрел в грудь оказался смертельным. Ружье лежало рядом…

Следствие практически сразу пришло к выводу: прокурор покончил с собой. Хотя в прокуратуре официально заявляли: рассматриваются все версии случившегося, в том числе неосторожное обращение с оружием и убийство. Тем более что вскоре выяснилось: Болат Молтанов по роду своей деятельности занимался надзором за законностью расследования нескольких довольно громких уголовных дел - в частности, хищений на Илийском картонно-бумажном комбинате. Директор ИКБК Болатбек ЕСЕНБАЕВ проходил по материалам дела подозреваемым, нанесенный предприятию ущерб исчислялся миллионными суммами в твердой валюте, а главными потерпевшими выступали Банк развития Казахстана и Инвестиционный фонд Казахстана. В таком контексте версия о самоубийстве вполне успешного прокурорского работника, согласитесь, требует более тщательного расследования.

Не верят в возможность суицида и родственники погибшего. Причем неверие это основано не только на эмоциях.

Во-первых, уже то обстоятель­ство, что Болат Молтанов сумел застрелиться из охотничьего ружья, вызывает довольно серьезные сомнения. На это у него просто не хватило бы длины рук. Вот если бы он использовал какие-нибудь приспособления (веревку, шомпол) или нажал на спусковой крючок пальцем разутой ноги... Но картина места происшествия показывает: никакими особыми ухищрениями покойный не воспользовался, умудрившись, судя по экспертному заключению, выстрелить себе в грудь, плотно прижав ствол к телу.

Во-вторых, откуда вообще взялось то самое ружье, которое Молтанов незадолго до своей гибели отдал одному умельцу, предложившему установить на него какой-то особенный прицел? И с тех пор, вплоть до того, как его нашли мерт­вым на свекольном поле, ружья этого никто не видел - ни родители, в доме которых обычно хранился ствол, ни жена, ни сослуживцы. Не иначе как Молтанов - заядлый охотник - забрал свое ружье из починки непосредственно перед самой гибелью, ведь до открытия охотничьего сезона оставались считаные дни.
Кстати, найденное возле тела ружье было без прицела…
Но самое необъяснимое в этой трагической истории то, насколько недостаточно полно и всесторонне проводилось расследование по факту столь странной гибели прокурорского работника.

К нам в редакцию попали несколько фотографий с места происшествия, сделанных с разных ракурсов. Так вот на них помимо изъятых окурка сигареты Winston и зажигалки различимы две сигаретные пачки, спичечный коробок с пятнами крови, окровавленный камень и резиновая перчатка. Покойному принадлежали только окурок и зажигалка, а все остальное - кому? Следствие не только не стало себя утруждать ответом на этот вопрос, но даже не изъяло с места происшествия некоторые из этих предметов - сигаретные пачки и резиновую перчатку... На фотографии видно, что окровавленный камень лежит довольно далеко от тела погибшего, но следствие делает вывод: кровь на него могла попасть в момент выстрела. При этом ни у кого, кроме родственников погибшего, не вызывает вопросов то обстоятельство, что эксперт не дает категорического ответа, что кровь на спичечном коробке принадлежит только Молтанову. Следователь почему-то отказывает в назначении дополнительной экспертизы на предмет установления группы крови неизвестного.

Кроме того, по утверждениям родственников, на теле погибшего имелись следы физического насилия: свежая рана на голове с запекшейся кровью на волосах, свежая же ссадина на подбородке, припухшая губа, открытая рана на ступне правой ноги…

Поразительно, но всему этому следствие тоже не придало значения!
А между тем родственники погибшего прокурора, которых он встречал в тот день, сообщили: они слышали, как Болат по телефону договаривался с кем-то о встрече - как раз на той самой проселочной дороге.

Чтобы определить, с кем должен был встретиться прокурор, стоило только провести положенную в таких случаях детализацию звонков с его мобильного телефона. Но следственные органы не сделали этого и по сей день.

В материалах расследования гибели Молтанова хватает и других нестыковок да странностей.

Перечислять их - не хватит газетной площади.

Интересно другое - кому могла понадобиться смерть работника прокуратуры? И кто так постарался замаскировать его гибель под самоубийство?

По словам Жанары, вдовы Болата, незадолго до смерти муж ей рассказал: он обнаружил пропажу из уголовного дела о хищениях на ИКБК неких довольно важных финансовых документов. Упоминал даже какую-то смету.

Вскоре в Алматинскую область нагрянула комиссия из Генеральной прокуратуры, после чего Болат Молтанов погиб…

Мы отслеживали ход дела о хищениях на Илийском картонно-бумажном комбинате с самого начала и были свидетелями волокиты при его расследовании. В частности, того, насколько неохотно районная прокуратура давала ему ход и с каким скрипом финполу давалось каждое следственное действие.

А еще был “случайный” пожар на этой фабрике - едва следствие набрало обороты, как “вдруг” сгорело импортное оборудование, купленное на кредитные деньги…

Помним мы и то, как чуть ли не с боем изымались у директора ИКБК Есенбаева финансовые документы по вложенным в производство инвестициям…

И то, как г-на Есенбаева, обвиняемого в миллионных хищениях, легко и непринужденно выпускали из-под ареста под залог не самого дорогого джипа.

Короче, в таком громком деле пропажа любой - даже на первый взгляд незначительной - бумажки способна качнуть маятник расследования в сторону от истины. Или вообще его остановить…

А прокурор Молтанов, по словам его вдовы, как раз искал какую-то смету…

  Диапазон
По материалам:Время