Мы рождены, чтоб сказку сделать былью?
Публикация «Наше дело правое. Один день в ноябре с Панфиловской дивизией» Руслана Абубакирова вызвала широкий резонанс («Диапазон» от 8, 15 и 22.11.2017). Читатели писали благодарности в газету, а сайт Тенгриньюс присудил автору звание победителя в конкурсе исследовательских материалов. На днях в редакцию поступил ещё один отклик – другой взгляд на те же исторические события. Предлагаем вам ознакомиться также и с этим прочтением истории. Редакция «Диапазона» не берётся судить, какая из версий ближе к истине, а предоставляет читателям возможность самим прочитать, сравнить и сделать свои выводы.
Напомним, бывший актюбинец Р. Абубакиров в статье «Наше дело правое...» писал: «Об этом историческом факте уже много сказано, но до сих пор находятся люди, которые пишут, что боя не было, что среди героев были предатели, что статья Кривицкого – пропагандистская «агитка». Глеб Чугунов в ответной публикации приводит контр-доводы. Кто из авторов прав? Свои мнения можете присылать по адресу gazeta@rifma.kz или Актобе, ул. Есет батыра, 99.|| Кадр из фильма «28 панфиловцев»
Публикация «Наше дело правое. Один день в ноябре с Панфиловской дивизией» Руслана Абубакирова вызвала широкий резонанс («Диапазон» от 8, 15 и 22.11.2017). Читатели писали благодарности в газету, а сайт Тенгриньюс присудил автору звание победителя в конкурсе исследовательских материалов. На днях в редакцию поступил ещё один отклик – другой взгляд на те же исторические события. Предлагаем вам ознакомиться также и с этим прочтением истории. Редакция «Диапазона» не берётся судить, какая из версий ближе к истине, а предоставляет читателям возможность самим прочитать, сравнить и сделать свои выводы.
Не стану скрывать, не без сожаления обнаружил в трех ноябрьских 2017 года номерах «Диапазона» очередную и, прямо скажем, не самую удачную версию легенды про 28 героев-панфиловцев, которые сражались с немецкими танками в 1941 году у подмосковного разъезда Дубосеково. И хотя всему этому давно уже дана справедливая юридическая оценка, сама легенда усилиями пропаганды и псевдоисториков оказалась продолжена. И породила немало домыслов. А посему позвольте мне, уважаемый читатель, как человеку много лет занимающемуся военной историей, высказать по этому поводу свою точку зрения.
Все началось с небольшой и, на первый взгляд, вполне безобидной информационной заметки «Гвардейцы Панфилова в боях за Москву» в газете «Красная Звезда» от 27 ноября 1941 года, которую подписал корреспондент Василий Коротеев. Оговорюсь сразу: не берусь ставить под сомнение актуальность подобной публикации, когда исход битвы за столицу СССР еще был трудно предсказуем, поскольку ожесточенные бои шли в непосредственной близости от Москвы и требовалось буквально каждым словом поддержать боевой дух сражавшихся советских воинов. Но вот объективность и достоверность этой заметки у современного читателя, уверен, вызовет резонные сомнения. А чтобы рассуждать предметно, процитирую из нее отдельные строки:
«Десять дней (с 16 ноября 1941г. – Г.Ч.), не стихая, идут ожесточенные бои на Западном фронте. Особенно мужественно и умело сражаются с врагом наши гвардейцы. На могиле своего погибшего командира генерал-майора Панфилова бойцы гвардейской дивизии поклялись, что будут еще крепче бить врага… Гвардейцы умрут, но не отступят. Группу бойцов 5 роты N полка атаковала большая танковая колонна неприятеля. 54 танка шли на участок, обороняемый несколькими десятками гвардейцев...»
Простим автору этот фантастический сюжет, читатель, но согласитесь, танковая колонна из 54 танков против группы, пусть даже из нескольких десятков гвардейцев-пехотинцев, это все-таки многовато. Да и нелогично как-то. Потому что атаковали они, на самом деле, не группу бойцов, а 2-й батальон 1075-го стрелкового полка 316-й дивизии. Далее автор продолжает сгущать краски:
«…Меткими выстрелами из противотанковых ружей гвардейцы подбили 7 танков и остановили вражескую колонну. Разбившись на группы, немецкие танки вновь пошли в атаку. Они окружили горсточку смельчаков с трех сторон. Танки подходили все ближе и ближе. Вот они у окопа – 47 танков против горсточки бойцов! Это был действительно неравный бой. Но не дрогнули гвардейцы. В танки полетели гранаты и бутылки с горючим. Один за другим загорелись 6 танков, другие повернули назад… Более четырех часов сдерживала группа бойцов пятой роты 54 немецких танка. Кровью и жизнью своей гвардейцы удержали рубеж. Они погибли все до одного, но врага не пропустили. Подошел полк, и бой, начатый группой смельчаков, продолжался. Немцы ввели в бой полк пехоты. Гвардейцы упорно отбивались, защищая позиции (политрука) Диева. В результате боя противник потерял 800 солдат и офицеров убитыми и 18 танков...»
Как выглядят 47 танков у окопа с горсточкой бойцов, мне, простите, представить трудно. В реальности же, судя по боевым донесениям и личному свидетельству командира 1075 стрелкового полка полковника Ильи Капрова, атаковали полк на участке его 2-го батальона всего 10-12 немецких танков при поддержке пехоты. Это тоже достаточно много. Особенно для обычного стрелкового батальона, почти не имеющего противотанковых средств борьбы. При этом 5-6, а по некоторым сведениям, даже 9 танков были подбиты. Однако полк позиции тогда все-таки не удержал. И был с них выбит. За что командир полка, а также его комиссар, кстати, уроженец г.Темира Актюбинской области старший политрук Ахмеджан Мухамедьяров, были даже отстранены от командования. Но давайте задумаемся, а разве мог Коротеев тогда написать иначе?! К тому же сам корреспондент «Красной Звезды» не присутствовал при обороне – получил информацию устно, от комиссара дивизии старшего батальонного комиссара Сергея Егорова. Который тоже, к сожалению, на месте боя у Дубосеково не присутствовал. А получил, в свою очередь, такую же устную информацию от комиссара 1075-го стрелкового полка. Также, увы, не присутствовавшего на месте описываемого боя. Не хочу, чтобы читатель понял меня превратно – все мною здесь изложенное позже проверено Главной военной прокуратурой СССР и документально подтверждено. Но писать иначе, повторюсь, тогда было просто нельзя. Поэтому упрекнуть батальонного комиссара Коротеева вроде бы не в чем. Простим ему подобное преувеличение. Тем не менее, главный редактор «Красной Звезды» генерал-майор Давид Ортенберг решил продолжить столь героическую тему: буквально в следующем номере газеты литературный секретарь «Красной Звезды» батальонный комиссар Александр в своей развернутой передовице «Завещание 28 павших героев» продолжает борьбу горстки бойцов против полусотни танков. Правда, он с разрешения редактора уже конкретизирует число героев, чуть «округляя» при этом количество танков:
«…Несколько дней тому назад под Москвой свыше пятидесяти вражеских танков двинулись на рубежи, занимаемые двадцатью девятью советскими гвардейцами из дивизии Панфилова...»
Видимо, для достоверности к двадцати восьми Кривицкий прибавляет еще одного – предателя, поднявшего руки вверх, в которого одновременно, не сговариваясь, без команды залпом выстрелили гвардейцы. Хотя факт того, что кто-то мог поднять руки перед танками, сам по себе вызывает сомнения. Ведь танки в плен приглашать не будут – переедут и дело с концом. В этой статье Кривицкий, следом за Коротеевым, дважды упоминает руководителя обороны – политрука Диева. И все бы осталось былинно красиво только на страницах газеты, которая, как известно, живет лишь несколько дней, но… Передовица оказалась весьма заметной. Ее, говорят, прочел сам Верховный главнокомандующий Сталин. Поэтому после звонка в газету всесоюзного старосты Михаила Калинина стало понятным, что пафосными строками редакции уже не отделаться – нужно представить погибших героев к высоким наградам. Но вот беда: в двух статьях фигурирует лишь одна-единственная фамилия политрука Диева. Человека, про которого панфиловцы никогда не слышали. Пришлось автору корреспонденции Кривицкому, подготовившему передовицу со слов Коротеева, в конце декабря 1941-го все-таки собираться и ехать. В сторону фронта. Вот как он вспоминает об этом после войны, в 1958-м, в писательском сборнике «Годы великой битвы»:
«…В тот же вечер я уехал на фронт – он находился от редакции в 45 минутах езды на автомобиле. Дивизию, в которой служили 28, я застал на переформировании в Нахабине...»
Обратите внимание, читатель, даже после войны Кривицкий не может обойтись без героического для себя ореола – уехал на фронт. А приехал в тыл. На место пополнения дивизии. Пусть недалекий от фронта, но все же тыл. Где пули не свистят.
«…Это была Панфиловская дивизия. Командир ее, генерал Панфилов, был убит незадолго до моего приезда. Начальник штаба Серебряков вполне твердо заявил мне, что слыхом не слыхали ни о каком политруке Диеве. Комиссар дивизии Егоров тоже не мог вспомнить такую фамилию…»
Вот она, первая оплошность великого компилятора, погнавшая его на фронт, который оказался тылом: нужно было, в первую очередь, обосновать использование в статье никому не известной фамилии! А кроме того, раздобыть список погибших героев, что после массовой гибели воинов прославленной дивизии представлялось делом архисложным. Но, видимо, не для Кривицкого, человека с завидной хваткой, не отличающегося, однако, точностью: командир дивизии И.В.Панфилов погиб 18 ноября, а дивизия пополнялась в конце декабря 1941г. Поэтому говорить о том, что комдив погиб незадолго до приезда Кривицкого, явное преувеличение. А впрочем, оставим эту мелочь на совести газетчика…
«…К исходу дня случай меня свел с капитаном Гундиловичем. Он спокойно сказал, еще не зная о цели моего приезда и только услышав мои расспросы о Диеве:
– Ну как же, Диев, Диев… Его настоящая фамилия Клочков, а Диевым его прозвал боец-украинец Бондаренко, от слова «дие»: дескать, всегда-то наш политрук в деле, всегда действует – ну, «дие», одним словом. Так к нему и пристала эта кличка. Ах, Клочков, Клочков! Геройский был парень. Он с бойцами полсотни танков отбил у Дубосекова...»
Проверить после войны, насколько здесь лукавит Кривицкий, когда эта публикация появилась в писательском сборнике, практически невозможно: командир 4 роты капитан Гундилович погиб в апреле 1942-го. Однако, обратите внимание на роковое стечение обстоятельств, ставшее путеводной звездой для сочинителя: как известно из двух первых публикаций, все непосредственные участники известного боя погибли. Единственное, что можно считать относительно достоверным: фамилии 28 героев Кривицкому по памяти назвал капитан Гундилович, которому помог в этом комиссар полка Ахмеджан Мухамедьяров. Говорят, они нашли для этого какую-то ведомость для выдачи довольствия. Причем корреспондент настаивал перед командованием полка и дивизии, что героев должно быть именно 28 – ровно столько, сколько уже оглашено в печати. То обстоятельство, что оборону перед полусотней танков держал весь полк, а не батальон, а тем более, не горстка бойцов, видимо, не смущало Александра Юрьевича. Что уж тут смущаться, если все погибли, а список требуется для посмертного награждения. Ну и, конечно, для публикации очередного художественного вымысла в «Красной Звезде»!
Продолжение следует
Об авторе
Глеб Чугунов, 1962 г. р., окончил Актюбинскую школу юных летчиков (о чем написал документальную повесть «Актюбинская педагогическая поэма», «Диапазон», 28.09.2016). Работал пилотом местных воздушных авиалиний Актюбинской области. Уже 30 лет активно занимается поисковой работой, получил за это несколько наград. Занимается исследованием истории ВОВ, написал книгу «Горькая осень сорок первого» о наших земляках из 312-й Стрелковой дивизии, погибших под Москвой (ИД «Арсенал», Актобе, 2010). Был первым главным редактором газеты «Диапазон» с 1996 по 1999 год. Сейчас живет в Оренбурге.
Комментарии 29