На фото: 20 мая. Казахско-турецкий лицей. В 8 классе идет урок физики. 35% детей в лицее из районов. «Если ребенок одарен, живет где-то в отдаленном ауле, учителя поедут за ним, привезут учиться. Мы должны дать возможность ему развиться», – говорит директор. Тесты в КТЛ проходят в апреле. Один из обязательных предметов – логика. || Фото В. ЗОБЕНКО

Директор КТЛ в Актобе Якуп Мызрак рассказал «Д», почему мальчиков и девочек в лицее учат отдельно, как из них делают математиков и полиглотов, читают ли дети намаз и есть ли дедовщина.

Якуп Мызрак работает в Казахстане уже 7 лет. Окончил университет в Измире. По специальности учитель турецкого языка и литературы. После магистратуры ему предлагали учебу в Париже. Вместо этого он выбрал работу в Актобе.

– Мои предки из этих мест, и мне всегда хотелось приехать сюда, сделать что-то полезное, – говорит он. – КТЛ как раз нужны были учителя, и я подумал: почему бы не поехать? В докторантуру я потом поступил в Боснии. Темой своей научной работы выбрал творчество Мукагали Макатаева. Когда приехал, казахского не знал. Языку меня научила жизнь. На курсы не ходил, просто общался с местными жителями. Старался говорить по-казахски с детьми и родителями. Незнакомые слова записывал, узнавал их смысл. Через 2-3 месяца я говорил на казахском уже сносно. Наши дети свободно говорят на казахском, турецком, английском и русском языках. Старшеклассников часто приглашают на официальные встречи, визиты иностранных гостей быть переводчиками. За 24 года КТЛ в Актобе выпустил тысячи выпускников. Наши дети учатся в лучших вузах Америки, Кореи, Англии, Германии, Польши, Турции и других стран, причем по гранту. Но где бы они ни были, возвращаются на родину. Мы им говорим, что их долг приносить пользу своей стране.

– Но у вас учатся одни мальчики. Они умнее девочек?

– Турецкая система образования предполагает раздельное обучение мальчиков и девочек. У них разные характеры. Это может создать проблемы, и вместо учебы преподавателю придется решать их. При раздельном обучении дети не отвлекаются. Это важно именно в детском и подростковом возрасте. В Турции после 9 класса дети переходят в лицей и там уже могут учиться в смешанном классе, если этого захотят родители. До 11 лет ребенок должен быть в семье, должен говорить на родном языке. Мы берем детей с 11-12 лет. Это лучшее время для получения знаний. Силу, энергию ребенка мы направляем на его пользу. Есть КТЛ, где учатся только девочки, его собираются открыть и в Актобе.

– В мужском коллективе нет дедовщины?

– Нет, мы учим детей уважительно относиться к старшим, а старших учим заботиться о младших. Старшеклассников младшие называют аби, то есть агай, брат. Аби раньше называли преподавателей из Турции, так это обращение и прижилось. Если кто-то из детей не успевает, ему помогает старшеклассник. Это принцип нашего воспитания. Поэтому дедовщины нет. Все, что дети здесь получают, несут домой. Родители отмечают, что они меняются к лучшему, говорят: «Дети и нас воспитывают».

В этом году наш КТЛ заканчивают 56 учеников, 13 из них претендуют на «Алтын белги», не считая призеров международных олимпиад. Ежегодно КТЛ набирает 50 семиклашек, заявления подают 1200, хотя график обучения жесткий: с 8:30 до 16:30 уроки, потом перерыв, после которого час дети готовятся к олимпиадам. С 18 до 19 часов у них ужин, после этого 2 часа дети готовят домашние задания.

При этом они успевают и спортом заниматься, и книги читать. В год каждый должен прочитать 10 книжек на английском, – говорит директор. – 35% наших детей из районов. Если где-то даже в далеком ауле есть одаренный ребенок, учителя поедут за ним, привезут учиться. Мы проводим тестирования и в Актобе, и в райцентрах. Если у ребенка есть потенциал, мы должны помочь ему развиться. Как-то у нас один мальчик в выходной не вернулся в интернат. Опоздал. Мама предложила в наказание заставить его мыть полы. Но для этого есть техничка. Я объяснил: не надо ребенка унижать мытьем полов, он должен учиться.

– Такие дети не вырастут неумехами?

– Выходные они проводят дома, помогают родителям, так что к жизни они подготовлены. У входа в интернат у нас есть холодильник. Там шоколад, напитки, а продавца нет. Дети оставляют деньги в ящике. Некоторые пишут записку, что отдадут деньги потом. Недостачи не бывает. Мы их воспитываем быть порядочными.

– Как дети относятся к религии?

– Они должны знать, что это, и знают. Есть уроки религиоведения, которые ведет подготовленный специалист. Намаз дети не читают.

– Многие хотели бы, чтобы их ребенок учился здесь. Взятки предлагают?

– Предлагают спонсорство. Но если брать детей по такому прин­ципу, мы перестанем добиваться результатов, поэтому это исключено.

– Как вы сами учились?

– Очень хорошо [показывает толстую папку с грамотами]. Два моих младших брата, им 23 года и 27 лет, как папа, стали инженерами. Я и старшая сестра, как мама, стали учителями. Правда, мама не работала. У нас женщины больше детьми занимаются. Моя супруга тоже учитель. Она из Турции, но познакомились мы с ней в Астане. Здесь родились наши дочери – одной 3 года, другой 10 месяцев. Рад, что в свидетельствах о рождении у них написано «Казахстан». Надеюсь, когда-нибудь они тоже смогут быть полезными этой земле. Я себя считаю гражданином Казахстана. Ко всему здесь привык. К людям, устоям, даже к еде, – смеется Якуп Мызрак. – Когда здесь первый раз угостили бешбармаком, я не знал, как его едят, сейчас это блюдо все чаще готовим дома.

…Мы направляемся к выходу. У дверей все стены с пола до потолка в медалях учеников.

– Наша последняя новость: команда КТЛ заняла первое место на конкурсе по информатике в Астане. Ученик Аят Тасанов победил на международной олимпиаде, – по-родительски радуется директор. – Выставить все награды не хватает места.