На фото: 25 декабря. Гражданский суд. В 2011 году Татьяна Евсевьева упала, получила травму глаза. Она говорит, что обращалась за помощью к врачам, говорила, что слепнет, но ее никто не слушал. Теперь женщина надеется восстановить зрение за рубежом, но на это нужны деньги. || Фото автора

Из-за отслойки сетчатки глаза Татьяна Евсевьева потеряла зрение. Женщина считает, что виноваты в этом медики железнодорожной больницы и медцентра ЗКГМУ, потому что не сразу поставили верный диагноз и не провели соответствующее лечение.

Татьяна Евсевьева с детства страдала близорукостью, 5 лет назад у нее диагностировали на левом глазу катаракту.

– Я живу на Угольнике, у нас фонарей нет, потемки одни, – рассказывает инвалид первой группы Татьяна Евсевьева. – В феврале 2011 года я упала, ударила левый глаз. Ничего не почувствовала, только ссадина была и шишка. Пришла домой и вдруг у меня зрение стало ярче, хотя страдала близорукостью. Потом лица стали искажаться, я пошла в железнодорожную больницу.

Начался период хождений между железнодорожной больницей и глазным отделением медцентра ЗКГМУ. В больнице сначала один окулист сразу сказал, что у женщины отслоение сетчатки, другой специалист той же поликлиники установил, что у женщины катаракта, написал, что отслоение под вопросом. Зрение стало быстро ухудшаться. В марте 2013 года Евсевьевой сделали операцию на глаз, убрали катаракту. После этого женщина стала немного видеть боковым зрением. В октябре 2013 года она по­ехала на обследование в клинику в Оренбург. Российские медики сказали, что если бы она приехала на 8 месяцев раньше, то они смогли бы сделать операцию на сетчатку, спасти глаз, подобные операции при таком диагнозе и запущенности смогут теперь сделать только в Германии или Израиле. Евсевьева обратилась в облздрав, ее направили на операцию в Алматы. Медики южной столицы тоже не решились делать операцию.

Сейчас женщина видит только яркий свет и тени, нуждается в постоянном уходе. Без слез женщина не может рассказывать о своих похождениях по врачам. Она подала иск на железнодорожную больницу и медцентр медицинского университета, требует по 5 миллионов с каждого учреждения. На эти деньги она будет лечиться у медиков Германии или Израиля.

– Врачи делали не все записи в диагностической карте, на жалобы о том, что слепнет, никто не обращал внимания, – говорит представитель истца Юрий Фильчуков. – Если бы женщину сразу полностью обследовали, своевременно отправили на лечение, то, возможно, хоть немного зрение можно было бы сохранить. Евсевьеву осматривали и нашли в глазу разный после­операционный мусор, швы, там и грыжа. Разве так операцию делают? Зрительный нерв у нее живой, восстановить зрение еще возможно. На это нужны большие деньги. Медики виноваты, что так получилось, вот пусть и оплачивают ей лечение.

Комиссия облздрава выяснила, что в железнодорожной больнице были дефекты организационно-диагностического характера. Представитель клиники говорила, что врач получил выговор, что дефекты эти не нанесли вреда здоровью Евсевьевой. Более того, в железнодорожной больнице глазные операции вообще не делают, следовательно, претензий к ним быть вообще не должно. Также истицу обвинили в том, что она сама не вовремя приходила на прием, относилась безответственно к своему здоровью. Представители медцентра на первое заседание не пришли.